На Фейсбуке я уже воняла, теперь дополнительно повоняю тут, а то что площадка пропадает.
Про работу дезигнеров, оператора, режиссера и даже самого господина Уэббера, принимавшего в процессе непосредственное участие, я промолчу, потому что уже сказала. Если повторяться, то разве что про Рэя Уинстона, ради которого я этот бардак и решила глянуть. Уинстон классный. Да, он актер одного амплуа, но внутри этого амплуа он великолепен. Слепить из говна конфетку смогли только двое - он и Маккеллен. И обоих, разумеется, было катастрофически мало, особенно Уинстона.
А теперь дополнение к фейсбучному.
Сценаристы ухитрились слить главную идею. В данном мюзикле с идеями вообще небогато, это просто веселое залихватское представление, но одна есть - объединившая пачку разрозненных номеров в полноценный спектакль: сострадание. Гризабелла, от которой все шарахались с шипением, все-таки смогла достучаться до сородичей, и они, позабыв враждебность и брезгливость, по-родственному принимают ее и радуются выбору патриарха: именно она уйдет в перерождение для новой жизни. Они гоняли ее стаей со всей бездумной жестокостью молодости, но она звала и дозвалась, и каждый вдруг оказался способен на милосердие, сопереживание, душевную щедрость. Это кульминационный момент - первое прикосновение, сломанный барьер между "чужая" и "своя", между стайным инстинктом и личным выбором каждого.
И вот этот-то козырнейший со всех сторон эпизод в фильме тупо просрали. Хрен бы с тем, что и сама Гризабелла там на редкость непривлекательна со своим перманентным туповато-жалобным выражением лица, которое сменяется мощным гримасничаньем во время исполнения главной арии и вызывает желание не посочувствовать, а выписать ей бессрочный отпуск от съемок в этом фильме. Но кульминационный момент, не забываем. И вот Виктория, которая в сценической версии первая рушит границу, на глазах всего племени первая прикасаясь к Гризабелле, подхватывает ту на улице, под лапку приводит в тусовку и сходу предлагает спеть. "Здрасте" можно не говорить, сразу пой. Гризабелла врубает "Memory" так, что рука тянется прикрутить громкость, потом возвращает на лицо дефолтное выражение и ползет на выход мимо строя всех остальных кошек. У кошек покерфейсы. Патриарх, хотя здесь матриарх, с тем же покерфейсом ее догоняет и торжественно объявляет: "Я выбрала тебя!" Гризабелла даже никакого удивления не выказывает, остальные кошки демонстрируют "ну чо, уже можно в соседнюю декорацию перебираться и финал петь? Можно? Славатехоспади!" - и таки перебираются в соседнюю декорацию, все так же криво нарисованную на коленке жопоруким дезигнером.
Ребят, я правда не понимаю, зачем вообще браться снимать кино, если снимаешь его вот так. Весь старый мюзикл мы разрушим до основанья, а затем такой херни накособочим, что очень грустно станет всем.
Про работу дезигнеров, оператора, режиссера и даже самого господина Уэббера, принимавшего в процессе непосредственное участие, я промолчу, потому что уже сказала. Если повторяться, то разве что про Рэя Уинстона, ради которого я этот бардак и решила глянуть. Уинстон классный. Да, он актер одного амплуа, но внутри этого амплуа он великолепен. Слепить из говна конфетку смогли только двое - он и Маккеллен. И обоих, разумеется, было катастрофически мало, особенно Уинстона.
А теперь дополнение к фейсбучному.
Сценаристы ухитрились слить главную идею. В данном мюзикле с идеями вообще небогато, это просто веселое залихватское представление, но одна есть - объединившая пачку разрозненных номеров в полноценный спектакль: сострадание. Гризабелла, от которой все шарахались с шипением, все-таки смогла достучаться до сородичей, и они, позабыв враждебность и брезгливость, по-родственному принимают ее и радуются выбору патриарха: именно она уйдет в перерождение для новой жизни. Они гоняли ее стаей со всей бездумной жестокостью молодости, но она звала и дозвалась, и каждый вдруг оказался способен на милосердие, сопереживание, душевную щедрость. Это кульминационный момент - первое прикосновение, сломанный барьер между "чужая" и "своя", между стайным инстинктом и личным выбором каждого.
И вот этот-то козырнейший со всех сторон эпизод в фильме тупо просрали. Хрен бы с тем, что и сама Гризабелла там на редкость непривлекательна со своим перманентным туповато-жалобным выражением лица, которое сменяется мощным гримасничаньем во время исполнения главной арии и вызывает желание не посочувствовать, а выписать ей бессрочный отпуск от съемок в этом фильме. Но кульминационный момент, не забываем. И вот Виктория, которая в сценической версии первая рушит границу, на глазах всего племени первая прикасаясь к Гризабелле, подхватывает ту на улице, под лапку приводит в тусовку и сходу предлагает спеть. "Здрасте" можно не говорить, сразу пой. Гризабелла врубает "Memory" так, что рука тянется прикрутить громкость, потом возвращает на лицо дефолтное выражение и ползет на выход мимо строя всех остальных кошек. У кошек покерфейсы. Патриарх, хотя здесь матриарх, с тем же покерфейсом ее догоняет и торжественно объявляет: "Я выбрала тебя!" Гризабелла даже никакого удивления не выказывает, остальные кошки демонстрируют "ну чо, уже можно в соседнюю декорацию перебираться и финал петь? Можно? Славатехоспади!" - и таки перебираются в соседнюю декорацию, все так же криво нарисованную на коленке жопоруким дезигнером.
Ребят, я правда не понимаю, зачем вообще браться снимать кино, если снимаешь его вот так. Весь старый мюзикл мы разрушим до основанья, а затем такой херни накособочим, что очень грустно станет всем.